Есть у меня такое подозрение, что для большинства обычных читателей (вроде меня) Антон Чехов – это автор юмористических рассказов, 3-4 повестей, вроде «Палаты № 6», «Степи», «Дуэли», «Драмы на охоте», нескольких известных рассказов («Попрыгунья», «Дама с собачкой»), 2-3 пьес (которые никто не читает, потому что пьесы надо смотреть) и книги «Сахалин».
В реальности библиография Чехова гораздо объемнее, хотя он умер всего в 44 года. Если к его повестям прибавить большие рассказы (которые по объему мало чем отличаются от повестей), то окажется, что Чехов написал более трех десятков достаточно крупных драматических произведений. Почему же из них на слуху всего несколько?
Ответ прост: многие чеховские повести и рассказы откровенно слабые. Если при их чтении не знать, что их автор Чехов, у вас может возникнуть стойкое впечатление, что вы знакомитесь с творениями бездарного графомана. Не будет преувеличением сказать, что наряду с Антоном Чеховым есть и «ненастоящий Чехов», произведения которого лучше обходить стороной.
Мой краткий обзор чеховского творчества посвящен именно этим повестям и рассказам. Исключение составляет повесть «Мужики», которую хоть и не назовешь шедевром, но определенная польза от ее чтения есть.
«Ненужная победа» (1882)
В Википедии ее назвали «повесть-мистификация», а критик А.Амфитеатров в начале 20 века называл «Ненужную победу» пародией. Пародия должна быть смешная, а эта сказочная повесть глупая, скучная и примитивная. Но вина в таком восприятии этой вещи лежит не на Чехове.
«Ненужную победу» нельзя рассматривать как обычное чеховское произведение, но это и не пародия. По свидетельству того же Амфитеатрова, эта повесть была написана Чеховым на спор. Он поспорил с редактором одного журнала, что сможет написать вещь в подражание западным авторам, пишущим незамысловатую беллетристику, которая имеет спрос у публики. В результате появилась «Ненужная победа», которая была опубликована без указания имени автора, и действительно была хорошо принята читателями в начале 1880-х гг.
Таким образом, спор Чехов выиграл, но сегодня эту вещь читать совершенно невозможно. Более того, уже при переиздании этой повести Чехова в начале 20 века раздались недоуменные критические голоса тех читателей, кто не знал о подоплеке появления этого произведения, и был поражен столь слабой вещью живого классика русской литературы.
Тот, кто соберется публиковать «Ненужную победу» в будущем, конечно же должен сопровождать ее обстоятельным комментарием. Следует обязательно указывать, что повесть была написана Чеховым не всерьез, а на спор – чтобы доказать оппоненту, что он может писать также плохо, как и другие популярные у публики западные авторы. Но лучше, конечно, эту повесть не публиковать вовсе и забыть как страшный сон. Это не Чехов.
«Живой товар» (1882)
Повесть-водевиль с нехитрой моралью, что любовь за деньги не купишь. Была опубликована в журнале «Мирской толк». Она не столь плоха как «Ненужная победа», но вещь совершенно необязательная. Повесть сегодня была бы напрочь забыта, если бы не ее автор.
«Цветы запоздалые» (1882)
Это настолько беспомощное произведение, что даже обидно за Чехова. Знай тогда, в 1882 году, Антон Павлович, что скоро его причислят к великим русским писателям, вряд ли бы он притащил такую поделку в журнал «Мирской толк». Все в этом произведении плохо: сюжет, герои, их отношения. Возникает ощущение, что сочинял «Цветы» малый ребенок.
Просто поразительно, но в советское время по этому сюжету зачем-то сняли кинофильм и телеспектакль!
«Бабье царство» (1894)
Не то, чтобы это плохой рассказ, но он какой-то необязательный. Если не читать его – ничего не потеряешь. Автор описывает несколько дней из жизни молодой владелицы фабрики Анны Акимовны. При этом описание ведется от имени самой героини.
Мне в принципе не нравится, если женские мысли нам преподносит писатель - мужчина. Почему-то некоторые из них воображают, что знают, что роится в голове у женщин, хотя и сами женщины зачастую не могут понять, что там происходит…
«Именины» (1888)
«Именины» называют рассказом, хотя эта затянутая история вполне могла бы считаться повестью. Но не в этом дело. Главное, что в «Именинах» Чехов представил на суд читателей бессмысленную историю, непонятно для чего написанную (для денег?)
Именины в одном из поместий заканчиваются истерикой беременной женщины, которая неудачно разрешается от бремени. - И что это было? – хочется спросить автора, когда заканчиваешь чтение. - Для чего нам знакомиться с этой печальной историей? … Такой рассказ и писать не стоило, да и читать его незачем.
«Жена» (1891)
Главному герою произведения не повезло с женой, которая оказалась откровенно больной женщиной. Но вместо того, чтобы взять пример с героя М.Зощенко, который потребовал «убрать эту психическую», супруг разлюбив жену, вдруг снова воспылал чувствами к своей ненормальной! В итоге «психических» в этой семье стало двое.
Если воспринимать эту странную историю как предупреждение всем молодым читателям, чтобы они не совали голову в петлю, то, возможно, какая-то польза от ее прочтения и будет, но тем, кто уже связал себя узами брака, читать ее - только расстраиваться.
«Черный монах» (1894)
Это довольно известная чеховская повесть, но она производит очень странное впечатление. Замысел автора понятен, но он так примитивно реализован, что за Чехова обидно: ну как же вы так батенька опростоволосились!? Если не получилось то, что задумали, то зачем это публиковать?...
Начало повести сильно обнадеживает – за счет загадочного «черного монаха» (который заставил поломать голову всех чеховедов), но потом повесть сворачивает на неверную дорогу семейной трагедии, и все заканчивается натуральным пшиком, оставляя читателя в полном недоумении. Но не всякого читателя – говорят, что Льву Толстому «Монах» понравился. Странно, очень странно…
«Мужики» (1897)
По этой повести ни за что не скажешь, что ее написал тот же автор, что создал «Черного монаха» или «Жену». Википедия считает ее незавершенной, но по мне «Мужики» вполне закончены. Сам Чехов опубликовал эту повесть в 1897 году, поэтому называть ее незавершенной неправильно.
Вещь по-настоящему страшная. Она не блещет особыми художественными достоинствами, но интересна как зарисовка с натуры: в ней Чехов набросал портрет большой крестьянской семьи и крестьянской жизни пореформенного крестьянства в целом.
Название произведения откровенно неудачное - она не о мужиках как таковых, а о деревенских жителях - мужиках и бабах, об их беспросветной и примитивной жизни в бедности, грязи, смраде, пьянстве и ругани. По содержанию явно напрашивалось название «Мужики и бабы», но, подозреваю, Чехов баб за людей не считал, поэтому в названии им места не нашлось.
В целом Чехов в «Мужиках» нарисовал такую безысходную картину деревенской нищей жизни, что хоть вешайся: «На Илью пили, на Успенье пили, на Воздвиженье пили. … Кирьяк все три дня был страшно пьян, пропил все, даже шапку и сапоги, и так бил Марью, что ее отливали водой»… Естественно, все это не понравилось поклоннику крестьянской жизни – графу Льву Толстому, который был недоволен повестью и Чеховым: «его «Мужики» - это грех против народа, он не знает русского человека».
Лично мне было интересно узнать, как Чехов оценивал религиозность крестьян в конце 19 века. Нас ведь уверяют, что русский народ славен своей духовностью, которую он черпает в бездонной бочке византийского православия. Чехов в «Мужиках» утверждает обратное: «Марья и Фекла крестились, говели каждый год, но ничего не понимали. Детей не учили молиться, ничего не говорили им о боге, не внушали никаких правил и только запрещали в пост есть скоромное.. В прочих семьях было почти то же: мало кто верил, мало кто понимал».
«В овраге» (1900)
Мрачнейшая повесть про печальную историю семейства Цыбукиных. Повесть откровенно неудачная, хотя эту вещь высоко оценили многие известные современники Чехова.
В любом художественном произведении есть главные герои и второстепенные. Главные потому так и называются, что их судьбы находятся в центре повествования. В «Овраге» центральные фигуры – это глава семьи Цыбукиных, его сын-мошенник и юная жена сына. Все действие крутится вокруг них, но неожиданно в самом финале автор выводит на первый план невестку главы семьи, которая совершает жестокое убийство ребенка.
Подобный кульбит Чехова с переключением внимания читателя смотрится, по меньшей мере, странно. Представьте, что Дюма-отец в «Трех мушкетерах» в самом конце вывел бы на первый план Рошфора, который совершает какую-нибудь злодейскую подлость. Рошфор – персонаж откровенно второстепенный, поэтому вполне естественно, что в этом случае обманутый читатель наверняка бы гневно спросил с автора: вы, что здесь устроили, гражданин Дюма? Я думал, что читаю про приключения наглого гасконца и его друзей, а оказалось, что это книжка о том, что Зло всегда побеждает!
Но это еще полбеды. Главное, что у Чехова эпизод с убийством кардинально меняет даже не жанр произведения, а литературное направление! Ведь до этого момента все происходящее в повести вполне укладывалось в рамки реализма, а после убийства происходящее стало напоминать Кафку.
Кажется очевидным, что в реальной жизни власти хотя бы формально должны были провести расследование происшествия – чай не современная Россия, где живут по понятиям! И вполне возможно, что убийца ребенка понесла бы заслуженное наказание в виде каторги. Но у Чехова про это нет ни слова. Более того – все Цыбукины в курсе, что произошло, и никто из них даже не почесался по этому поводу. В доме произошло убийство, а им хоть бы что! Все действующие лица ведут себя так, словно ничего не случилось! Этот переход от реалистичного повествования к абсурду напоминает грубую склейку одного фильма с совершенно другим. По-моему, эпизод с убийством в итоге убил произведение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий