Фортуна – дама
переменчивая. Именно об этом будет постоянно вспоминать читатель данной книги. Если мы обратимся к
истории других войн, то сложно вспомнить, чтобы удача так часто перемещалась от
одной противоборствующей стороны к другой. Читая "Тридцатилетнюю
войну", я сбился со счета, сколько раз, то одна, то другая сторона уже
праздновала победу, но через некоторое время оказывалось, что недавним
победителям впору идти на поклон к побежденным. Во многом по этой причине
данный конфликт и длился так долго.
Тридцатилетняя
война, чьи события, в основном, разворачивались на территории Германии в первой
половине 17-го столетия (1618-1648), не очень известна в России по той простой
причине, что Русское государство в ней не участвовало. Только с петровского
времени Московская империя стала постоянно влезать в европейские дела: до
начала 18-го века она была больше нацелена не на запад, а на восток и юг.
Проблема для
всех пишущих об этой войне – огромное количество действующих лиц, с которыми
нужно познакомить читателей, многообразие интересов у десятков участников
конфликта, а также бесчисленное число событий, которые произошли за три
десятилетия. Молодой английский историк Сесили Веджвуд (в 1938-м году, когда
вышла книга, ей не было еще и 30-ти) справилась с этими трудностями на четверку
с плюсом. Когда речь идет о главных событиях войны, которым Веджвуд уделяет
много внимания – все более-менее ясно, но иногда автор от подробного описания
происходящих событий переходит к их краткой хронике, и ряд принципиальных
моментов остается не до конца понятным. К примеру, я так и не уяснил из текста
Веджвуд, как получилось, что почти всесильный Валленштейн превратился в изгоя,
которого достаточно слабый император Священной римской империи Фердинанд с
легкостью устранил.
Еще одну
проблему для восприятия работы Веджвуд представляет относительная дремучесть
российского читателя, по сравнению с европейским. Далековато мы живем от тех
мест, где происходили события войны. Некоторые из читателей наверняка бывали в
Праге, Вене и других крупных городах, которые упоминаются на страницах книги,
но большая часть событий этой войны происходила не в столицах, а в германской
провинции, которая россиянам известна плохо. Автор постоянно упоминает названия
земель, герцогств и городов, про большинство из которых у россиян нет абсолютно
никакого понятия. Чтобы адекватно представлять, что описывает Веджвуд, читателю
необходимо иметь в голове подробную
карту Европы 17 века, а многие ли из нас ее имеют?... Школьные атласы не сильно
помогают при чтении – подробной карты Западной и Центральной Европы нет ни в
одном из них.
Тем ни менее,
несмотря на перечисленные мной сложности, возникающие у читателей, работа
Веджвуд читается с интересом. Трудно написать увлекательную книгу по истории на
таком материале, но автору это удалось (с помощью переводчика И.В.Лобанова). На страницах книги действуют
живые люди, а не просто безликие имена из далекой истории. Некоторые события
столь красочно описаны, что намертво отпечатываются в памяти: например, как
чехи заварили всю эту кашу, которую Европа расхлебывала 30 лет или как
новоявленный король Богемии Фридрих занимался водными процедурами в Праге. Да и
сама по себе писательская манера Веджвуд, в переводе Лобанова несколько
напоминающая тексты Вудхауса, лично мне очень импонирует: "Но в принципе не имело никакого значения – пьян
или трезв Иоганн Георг. И в том и в другом состоянии его позиции были в равной
мере туманны"; "Герцог обладал рафинированными манерами, выражал свои
мысли легко и эрудированно, но его пронзительный голос на первых порах пугал
неподготовленного человека"; "Пока Фердинанд ехал во Франкфурт,
низкорослый смуглый разбойник со своим войском вторгся в Венгрию";
"Фридрих ждал любви, но натолкнулся на презрительное отношение министров и
ненависть населения"…
Книга хороша,
но вряд ли понравится любителям чисто военной истории: описаний сражений в ней
немного, а те, что есть, не рассчитаны на специалистов по военному искусству,
которым важно знать мельчайшие аспекты боевых столкновений. Гораздо больше в
этой книге описаний будней действующих армий, которые заключались в методичном
и жестоком разорении местного населения ("…солдаты Мансфельда грабили и
крушили все вокруг, жгли и разбивали то, что не могли унести"). Для
жителей Германии не было ни своих войск, ни чужих - любая армия была настоящим
стихийным бедствием ("армии формировались из людей любых национальностей и
вероисповеданий, и, как правило, в них попадали отбросы общества…"). Да и
для солдат война была всего лишь работой ("и солдаты, и офицеры без
малейших угрызений совести переходили из войска в войско"). Парадокс, но
почти ни у кого не было денег, чтобы вести эту войну и платить солдатам, но она
тянулась тридцать лет!
С выводами
Веджвуд относительно этой войны вряд ли можно согласится. Даже читатель, не
отягощенный знаниями по истории Европы 17 столетия (вроде меня), может оспорить
утверждение автора, что "эта война вошла в историю Европы как выдающийся
пример бессмысленного кровопролития". По-моему, польза от этого
нескончаемого смертоубийства все-таки была – для будущих поколений. Во-первых,
в результате Тридцатилетней войны было подорвано могущество дегенеративной
семейки Габсбургов – главных европейских мракобесов, упорно тянувших страны континента
в прошлое. Во-вторых, в ходе войны католицизм чуть не удушил недавно родившийся
протестантский мир, но в результате все-таки подавился почти проглоченной
добычей. Таким образом, в ходе долгой борьбы две самые консервативные силы
тогдашней Европы потерпели явное поражение. И это обстоятельство, безусловно,
сыграло свою роль в будущем. Самая развитая, свободная и благоустроенная
территория на планете Земля под названием Европа появилась не на пустом месте.
Кирпичи в ее основание закладывались долго и упорно, включая и время
Тридцатилетней войны.
Веджвуд в
своей книге несколько раз подчеркивает, что бесконечная бойня на территории
Германии во многом была вызвана ее раздробленностью. С этим тоже можно поспорить. Большую часть своей
истории земли, населенные немцами, не были объединены в единое централизованное
государство, вроде Франции 16-18 веков, но это отнюдь не приводило к постоянным
войнам на ее территории. А когда Германия наконец-то объединилась в конце 19
столетия, то в Европе стало еще хуже, чем во время Тридцатилетней войны:
значительная часть континента к 1945 году оказалась лежащей в руинах.
А вот с другим
выводом автора я полностью согласен. Он, в отличие от предыдущих, весьма
универсальный, поскольку актуален для всех стран и любых времен: "Весь
сумбурный и трагичный конфликт, тянувшийся тридцать лет, дает нам поучительный
пример того, как опасны и губительны для народов тщеславные и безмозглые
правители". Добавлю к этому выводу кое-что от себя: не всем выпадает
"счастье" жить при таких правителях. Немцам первой половины 17
столетия исключительно повезло. Нам, к сожалению, тоже.
Комментариев нет:
Отправить комментарий