Историко-публицистическая статья Солженицына была
опубликована в 1993 году. Сам автор обозначил этот "вопрос" очень
просто и без затей: "Русский вопрос" к концу XX века стоит очень
недвусмысленно: быть нашему народу или не быть?". По Солженицыну
получается, что к 1993 году этот народ хотя и существует, но уже дышит на
ладан.
По своей тональности работа представляет собой Плач.
Именно так – с большой буквы. - Да что же это творится?… - Да что же вы изверги
делаете?… – подобным апокалиптическим духом проникнута вся статья. Если у
какого-нибудь Мединского вся история России предстает как триумфальный марш под
бой барабанов, то у Солженицына – это дорога на эшафот, по которой русский
народ вели его правители. За последних четыре века на этот народ обрушивались
одни беды за другими, и никаких просветов в этой череде казней египетских не
было. Чем дальше – тем хуже, а перестройка и развал СССР – это настоящий
апофеоз страданий и бедствий избранного богом народа: "краткий и частный
обзор русской истории четырёх последних веков, сделанный выше в этой статье,
мог бы показаться чудовищно пессимистическим, а “петербургский период”
несправедливо развенчанным, если бы не нынешнее глухое падение и падшее состояние
русского народа".
Практически все творчество Солженицына обращено в
прошлое, но его понимание исторических событий и в 60-е годы (когда он писал
свои главные произведения), и позже – осталось на детском уровне. Народ –
хороший. Правители этого народа – плохие, поскольку действовали не в интересах
народа и закабаляли его. В 19 веке его освободили, но неправильно, и ситуация
стала еще хуже. Затем пришли большевики – злыдни, которые по Солженицыну
высадились с другой планеты (он то ли не заметил, то ли предпочел не заметить,
что большевики – это народ и есть!). Большевики истребили бедный русский народ
практически до основания. Понятно, что Сталине ничего хорошего не было, но во
время правления Хрущева ситуация стала еще хуже! Итог таков: "история
70-летнего коммунистического господства в СССР, воспетого столькими бардами,
добровольными и покупными, господства, сломавшего органическое течение народной
жизни, — уже сегодня, наконец, видна многим во всей своей и неприглядности и
мерзости".
С одной стороны, нельзя не согласится с
автором, что, действительно, российские цари и императоры делали все, что
угодно, только не пеклись о народном благе. Бесконечные войны, превращение
крестьян в рабов, уничтожение зачатков самоуправления, бессмысленное влезание в
европейские конфликты: "до всего чужого было нам дело. Русская дипломатия
и в долгий век Нессельроде оставалась бездарной, недальновидной и не в
интересах собственно России". С другой стороны, разве правомерно
рассматривать всю историю России как сплошной регресс? Если следовать логике автора, то пациент
давно уже умер, но в конце статьи читатель с удивлением узнает, что русский
народ все-таки жив. Чего только с ним не делали, и чем только не морили, а он
все живет! Так может это и есть его естественное состояние, и он как
неприхотливая и неистребимая береза все равно пробьет себе дорогу, несмотря ни
на что?…
Логика у
Солженицына чрезмерно специфическая. Его бросает то в жар, то в холод:
только-только читатель свыкается с мыслью, что в Российской империи не было ничего
хорошего, как вдруг автор переходит к безудержному восхвалению этого
антинародного государства: "независимость и открытость суда, строгая
законность следствия утвердились с 60-х годов XIX века, также и печать без
предварительной цензуры, а с 1906 — истинный парламент и многопартийная система
(которая сегодня жаждется как новейшее достижение). Отметим и то, что для
народа действовала бесплатная земская медицина высокого качества. Было введено
рабочее страхование. В России был самый высокий в Европе прирост населения. И
высшее женское образование в России стояло на одном из первых мест в
Европе".
А что же, вы,
Александр Исаевич, до этого заявления беспрерывно желчно критиковали эту
империю? Государство-то у нас,
оказалось, передовое!
Нелогичность в исторических построениях у
Солженицына ярко проявляется и в его оценках 1917 года. Правящим слоем
Российской империи автор откровенно недоволен (за исключением фигуры
Столыпина), но когда власть переходит к народу в лице большевиков, то это еще
хуже. Большевики для него "мятежная кучка"! И даже "банда"!
Автор как ежик в тумане. Вот он заявляет: "наше закоренелое несчастное
русское свойство: снизу мы всё никак не научимся организовываться — а склонны
ждать указаний от монарха, или вождя, или духовного или политического
авторитета". И на первый взгляд кажется, что он прав. Но ведь
большевики-то организовывались! И эсеры! По всей стране были ячейки этих
партий, которые росли словно грибы после дождя без всякого участия вождей,
которые годами ошивались за границей...
Я полагаю, что нет особого смысла читать этот
исторический опус Солженицына. Автор
сам плутает в лабиринте русской истории, и доверчивых читателей заведет в такой
тупик, что никакого выхода они самостоятельно не найдут. Краткий экскурс в
историю России лучше предпринимать в компании с Львом Гумилевым – у него под
действием космического излучения люди суетятся, словно голодные тараканы на
кухне. Этот взгляд вряд ли ближе к истине, чем представления о прошлом автора
"Архипелаг ГУЛАГ", но зато история в таком виде выглядит гораздо
увлекательнее, чем долгий путь на Голгофу а-ля Солженицын.
Комментариев нет:
Отправить комментарий